Городок Чекистов, конструктивистский квартал в центре Екатеринбурга, стал новым центром притяжения уличного искусства. Произошло это благодаря новому фестивалю «ЗАХОДИ», в программе которого много всего интересного, но нас интересует прежде всего стрит-арт-направление. Об старом и новом уличном искусстве Городка Чекистов рассказывает Серафима Мусикаева-Сницаренко, соорганизатор фестиваля «ЗАХОДИ», куратор направления стрит-арта и паблик-арта.

Главная цель фестиваля — создание атмосферы добрососедства и взаимопонимания на территории жилого квартала, известного как Городок Чекистов, сохранение и улучшение этого уникального историко-архитектурного памятника. Организаторы: творческое объединение Bush.Kust, арт-группа Среда, культурный центр Территория авангарда, Любовь Дегтева.

Наша прогулка по Городку Чекистов начинается с торжественного события – установки флага, который связала художница Ульяна Розина. Рассказывает Ульяна:

— В рамках фестиваля «Заходи» я придумала такую идею. Городок Чекистов — зеленый уголок в центре города, здесь даже проводят лекции про местные редкие растения, еще, например, здесь можно найти три старых дерева, которые были посажены еще до войны. Раз Городок Чекистов такой зеленый, почему бы не придумать соответствующий символ этого места. Во время фестиваля каждый из участников моей дворовой практики вязал какой-то свой элемент — цветок, веточку, листочек. Кто не умел вязать, у того получалось нечто абстрактное. Все элементы, которые связали жители в течение практически пяти часов практики на фестивале, я собрала в такой флаг. Мы хотим, чтобы он водружался зеленым символом на флагштоке у входа в Городок.

Начинаем прогулку по объектам уличного искусства Городка Чекистов с Серафимой.

— Что вы знали о стрит-арте до организации фестиваля «Заходи»?

—Я ведь тоже художник, и уличный художник, в том числе. Я училась в школе паблик-арта от фестиваля «ЧО», а до этого училась в BangBangEducation, где мы проходили  всё полностью современное искусство, в том числе, стрит-арт, паблик-арт. Здесь, в Городке Чекистов, теперь есть мои плиточки, на объекте Гали Беловой.

— В городе я не припомню ваших работ.

— В Екатеринбурге я только начинаю,  раньше я занималась уличным искусством в Казахстане, а тут мне немного страшно, боюсь какую-нибудь статью получить. Паблик-арт лучше делать в рамках фестивалей или согласовывать с администрацией, что не очень быстро происходит. А когда еще погружаешься в организацию, тогда вообще не до этого.

— Работы, созданные в рамках фестиваля, с кем-то согласованы?

— Обязательно. Они согласованы все. Мы согласовываем или с ТСЖ, или с собственниками электросетевых будок. Гараж, расписанный Олей Хатмулиной, с собственником также  согласован – кстати, очень добрый дяденька, помогал нам.

— На территории Городка Чекистов есть несколько заметных более ранних стрит-арт работ. Были планы по их восстановлению?

— Мы не вправе восстанавливать чужой арт. Для этого необходимо связываться с художником или же художник сам может сам на нас выйти: вот у меня здесь есть работа, она уже сделана, она в плохом состоянии, можем ли вместе посотрудничать и восстановить ее – да вообще без проблем.

— Первое, что бросается сейчас в глаза – ярко-розовые рисунки.

— Розовые сердечки и человечки по городку Чекистов  — это работы Лены Сисилевой, художницы из Иркутска. У нее, кажется 38 штук этих человечков — не все паблик-арт, а частично стрит- арт по городу.

— Интересный эффект: издалека они кажутся нарисованными на стенах, а вблизи видно, что они приклеены.

— Они нарисованы на кальке акрилом, затем клеились на обойный клей. Они, конечно, не сильно долговечны, но какое-то время проживут. У Лены будет видео, в котором розовые человечки, символизирующие соседей, все вместе, держась за руки, сплетутся в один видеоряд.

— Смотрю на список художников, сразу возникает вопрос: почему подавляющее большинство из них – девушки?

— Мне кажется, сейчас не только в стрит-арте и паблик-арте, но и в искусстве всё больше женщин. Раньше было…  какое-то ущемление прав. В различных арт-группах начали чаще заступаться за женщин и задавать вопрос: почему на выставки отбирают в основном мужчин-художников? И вот пошло новое веяние —  женщины дали жару!

— Следующая работа тоже женская – голуби Ольги Хатмулиной. Я помню, на этом месте раньше была работа Гошана.

— Да, Гоша, кстати, один из кураторов фестиваля, он живет здесь, в Городке Чекистов, разрешил закрасить.

— Подождите, я правильно понял: Гоша разрешил уничтожить свою работу?

— В Городке всё очень сложно с поверхностями, потому что это памятник архитектуры, а для Гоши некоторые работы – это не нечто высокохудожественное, а, скажем так, пробы пера. И Гоша говорит: вот это можно закрасить. Это нормально для художника. Я изначала хотела найти для голубей место на электросетевой будке, но Гоша нас сам сюда привел.

— Помню, еще одна работа Гоши была у входа со стороны ул.Первомайская, сейчас ее нет. Что с ней случилось?

— Мы точно ничего не закрашивали, скорее всего, это коммунальщики.

— Голуби — самая большая работа на фестивале?

— Да, самая сложная, самая долгая. Оля ее делала дня три и закончила прямо на фестивале. Ольга Хатмулина — живописец, самое масштабное, что она делала – это роспись стен в интерьере. Она никогда вообще не работала с баллонами, и с первого раза у нее получилась такая большая работа. А изначально это была ее большая картина на холсте.

— Кстати, рядом находится работа «Я хочу быть автоматом» — удивительно, что она все еще живая. Как так вышло?

— Коммунальщики не могут ее просто взять и закрасить, потому что вот эти стойки также относятся к памятнику архитектуры, и чтобы закрасить, нужно пройти семь кругов бюрократического ада.

— А вам нравится эта работа?

— Не знаю… Во-первых, я не люблю когда на памятнике архитектуры появляется какой-то арт – для этого должно быть выбрано место, которое потом можно было бы восстановить. Вон гаражи, хоть что с ними делайте. Тут, кстати, такая борьба у жителей из них, эти гаражи нравятся только их собственникам.

— На одном из них присутствует автограф Гоши, что повышает художественную ценность данного гаража.

— Гоша курировал художественную часть и первого, и второго фестиваля «ЗАХОДИ». Отбирали художников и стенки мы вместе уже для второго. Гоша звал ребят-художников – так у нас появился Борис Спи и сделал свою работу – части тела.

— Вы с Борисом обсуждали концепцию его работы?

— Нет.

— Я почему спрашиваю: с одной стороны, это же расчлененка, с другой стороны, как сам рассказывал Борис во время фестиваля, части как бы притягиваются друг к другу, образуя тело, что символизирует единение соседей.

— Мне откликается эта идея Бори про единение, единство  целого. Он показал на физическом уровне, когда человек разделен изнутри. Мы может так интерпретировать: когда человек внутри разделен – это то же самое, когда и общество разделено.

— Боря живет в Городке Чекистов? Тут много его работ.

— Мне кажется, нет, по крайней мере, я ни разу его тут не видела, хотя мы тут сами практически живем.

***

В этот момент мимо нас проходит стрит-арт экскурсия Алексея Шахова с гостями города.

— Гости из Питера очень прикололись за Борин проект с раскиданными частями тела.

— Родная тема, нам понравилось!

***

— Следующая работа – зеркальная замочная скважина Софии Грековой-Прохоренко.

— С Софией мы учились в паблик-арт школе от фестиваля «ЧО», София защищала там эту работу, и она у меня в памяти осталась. Первой, кому я написала, когда мы объявляли опен-колл, была именно София, потому что работа про скважину, на мой взгляд, очень подходила для этого пространства.

— У нее же целый проект был с замочными скважинами, которые должны быть размещены по всему городу. Проект будет реализован?

— Я думаю, что будет. София хотела здесь сделать больше скважин, но место не позволяет, поэтому сделали только одну. Я думаю, София будет делать еще где-то в городе.

— В чем посыл работы Аси Митрофановой, которая нарисовала электрического дракона на трансформаторной будке?

— Это не просто электрический дракон на электрической будке, это история про взаимодействие между людьми. Во время грозы молния бьет в землю, таким образом, соединяются небо с землей, образуется электричество. Так и между людьми происходит «электрическое» взаимодействие.

— Давайте посмотрим на работу Степана Rare God. Что ЭТО?

— Это хаос. Если мы посмотрим на классические граффити, они такие чётенькие, понятные, по крайней мере, граффитчикам, можно вычленить каждую букву или цифру и т.д. У Степы же — пост-граффити, в котором присутствует хаос. Хаос в абсолюте приводит к покою и тишине, у него в работе это все вместе сплетается. Когда мы со Степой обсуждали проект, у него не было эскиза, он не работает с эскизом на улице, он делает всё в потоке. Сюда еще вписана работа Бори Спи, которая была лаконичной (черный квадрат и бутылка), а теперь получила второе дыхание.

— У входа в Городок появился замечательный мозаичный коврик Анастасии Москвиной.

— Коврик создавался на нашем фестивале 1 мая как мастер-класс, дворовая практика с жителями, горожанами, было много детей. Мне страшно за коврик, что с ним будет зимой, когда дворники начнут чистить снег и сбивать лед – могут его повредить.

— А что за почтовый ящик здесь рядом висит?

— Этот почтовый ящик раньше висел на усадьбе Рязановых, которой в этом году исполняется 208 лет. Ящик придумала Катя Червонных, а она не только художница, но и общественница, она занимается привлечением внимания к усадьбе, которая разрушается, а ведь это между прочим жилой дом, которому 208 лет. И там висел этот ящик для сбора информации от жителей, он провисел год или больше, и с ним вообще ничего не случилось, его не сорвали и ни одной записочки в него не положили. Мы предложили Кате – нам тоже нужен ящик, чтобы собирать от жителей информацию. Она согласилась передать нам ящик с усадьбы Рязановых, немного его переделала, и вот мы уже на днях собрали 16-17 анкет от жителей Городка Чекистов. Пишут, например, что тут вот грязно, тут хотим лавочку или урну поставить.

— А вы можете лавочку поставить?

— Мы можем поспособствовать. Мы же не просто организаторы фестиваля и делаем паблик-арт. Мы дальше будем работать с реальными проблемами городка. Мы имеем дело с памятником архитектуры, у которого капремонт стоит на 2040 год, а до 40 года тут всё разрушится, и это очень печально. Хочется перенести капремонт на 20-е годы. Ведь это наша авангардная архитектура, которой мы гордимся. Плюс жители, которые здесь живут, тут много интересных людей, академиков. А чекисты тут уже давно не живут.

— Мы дошли до объекта Галины Беловой, украшенного обломками керамических изделий. Откуда столько керамики?

— У Гали очень много друзей в разных гончарных мастерских. Ребята из мастерской «Гончарка» привезли несколько ящиков изделий, видимо, со своих мастер-классов. Настя, которая делала мозаичный коврик, отдала нам еще 7 ящиков плитки. Очень много народу было во время фестиваля у Гали, первые час-два просто не протолкнуться. Мы будем еще доделывать, будет затирать, доклеивать. У нас осталось еще много плитки, думаем, что бы еще с ней сделать интересного.

— Котик на торце – так и было задумано или спонтанно получилось?

— Спонтанно. Это как раз то, что привезли мастера из гончарной мастерской. Дети или взрослые к ним приходят, лепят и потом не забирают месяцами, это всё  лежит и занимает место. Какие-то изделия не стали ломать, рука не поднялась, дети забирали себе домой разные тарелочки.

— Фанерный идеальный сосед Юлии Антоновой еще на месте?

— Нет, мы его убрали, Юля его дорисовала, теперь ищем для него место, где его можно было бы поставить или приклеить именно в Городке Чекистов, в идеале, найти бы для него какую-нибудь нишу. Он сделан из фанеры, и когда пойдут дожди, она начнет разбухать.

Подписывайтесь на телеграм-канал фестиваля «ЗАХОДИ» и на канал StreetArtEkb, чтобы не пропускать новые стрит-арт работы Екатеринбурга.